Как будет выглядеть человек через 10 000 лет?

Человек — результат эволюции, которая длилась без малого 4 миллиарда лет: от самовоспроизводящихся молекул в Архейском океане и безглазых рыб в Кембрийском периоде до динозавров и дальше. Различные организмы постоянно размножались, при копировании их генов то и дело возникали ошибки, которые иногда помогали им лучше приспособиться к окружающей среде. Процесс повторялся бесконечное число раз, пока однажды не появился Homo sapiens.

Эволюция продолжается и сейчас. И хотя мы не можем точно знать, как изменится человек в будущем, можно сделать обоснованные предположения, пишет старший преподаватель в области палеонтологии и эволюции Университета Бата Николас Лонгрич в статье для The Conversation.

В этом материале мы изложим основные тезисы Лонгрича, разбив их на несколько групп. В первой части расскажем, почему человечество в будущем, скорее всего, будет жить дольше. Вторая и третья часть будут посвящены изменениям тела (спойлер — мы станем выше). Четвертая и пятая будут включать доводы в пользу того, что наши потомки станут веселее, миролюбивее и, вероятно, глупее. Наконец, в шестой (заключительной) части украдкой представим более фантастический взгляд на будущее, и заодно расскажем про инфоргов (о которых уже писали в социальных сетях VK, ОК и Telegram).

Есть мнение, что с появлением цивилизации (первой считается Древняя Месопотамия, около четвертого тысячелетия до н.э.) естественный отбор закончился, за последние 50 000 лет биологически человек почти не менялся. Основные двигатели селекции: хищники, голод, чума — постепенно сошли на нет.

Голод в значительной степени был побежден благодаря высокоурожайным культурам, удобрениям и планированию семьи. Волки и саблезубые тигры, которые охотились на наших предков, сейчас находятся под угрозой исчезновения или уже вымерли. Наконец, эпидемии прошлого побеждены вакцинами, антибиотиками и доступом к чистой воде.

Но эволюция не остановилась, просто сейчас ей управляют другие законы. Эволюция — это не столько про выживание приспособленных, сколько про их воспроизводство. Даже если природа с меньшей вероятностью убьет нас, нам все равно нужно найти партнера и вырастить детей, поэтому теперь половой отбор играет бо́льшую роль.

Роль природы в эволюции сейчас играет созданная человеком «неестественная среда»: культура, технологии, города. Они порождают новое селективное давление, совсем не похожее на то, с чем мы сталкивались в ледниковый период.

Процесс адаптации к новым условиям уже идет. Например, когда в рационе человека появились зерновые и молочные продукты, у нас возникли гены, которые помогают переваривать крахмал и молоко. Точно так же, когда города стали идеальным местом для распространения болезней, возникли мутации устойчивости к ним. Однако по какой-то причине наш мозг стал меньше. Неестественная среда создает неестественный отбор.

Люди почти наверняка станут жить дольше в результате эволюции. Жизненные циклы живых организмов зависят от уровня смертности, риска быть убитым хищником или чем-то другим. Когда смертность высокая, размножаться нужно чаще (и достигать половой зрелости раньше). А вот смысла в мутациях, которые предотвращают старение, нет — животное не проживет достаточно долго, чтобы такие мутации ему пригодились.

Когда смертность низкая, все наоборот. Можно не спешить с достижением зрелости; полезно иметь гены, которые повысят продолжительность жизни и плодовитость, дав больше времени для размножения. Вот почему животные, редко сталкивающиеся с хищниками — например, живущие глубоко в океане гренландские киты и галапагосские черепахи — могут жить веками.

Первый шаг к долголетию сделали еще охотники-собиратели. Они справились с хищникам и уменьшили влияние голода, став делиться едой друг с другом. Однако детская смертность оставалась высокой. Ее можно оценить на примере танзанийского племени хадза — они долго оставались изолированными от цивилизации и сохраняли исконный образ жизни. В этом племени уровень смертности младенцев составляет 22%, до 15 лет доживают не более 50% популяции, а средняя продолжительность жизни — 33 года. Детская смертность даже в цивилизованных странах оставалась высокой вплоть до XIX века из-за эпидемий и голода. Но за последние столетия за счет гигиены, медицины и лучшего доступа к еде она упала до 1% (хотя не везде).

Ожидаемая продолжительность жизни к концу 2010-х тоже выросла — до 70 лет в мире и до 80 лет в развитых странах (на этой карте хорошо видно, как она менялась в последнее столетие). Увеличение связано скорее с улучшением здоровья, а не с эволюцией, но оно готовит почву для эволюции. Теперь нет необходимости в раннем размножении, а вот адаптация для увеличения детородного возраста теперь выгодна.

Учитывая, что все больше и больше людей доживает до 100 и 110 лет (рекорд — 122 года), есть основания полагать, что наши гены могут эволюционировать до тех пор, пока среднестатистический человек не будет жить 100 лет и больше.

Иногда животные увеличиваются в размерах. Так, ранние гоминиды Homo habilis были маленькими, ростом 1,2 метра. Более поздние Homo erectus, наши непосредственные предки, стали выше — 1,5–1,8 м. Во времена, которые мы называем историей, рост человека продолжил увеличиваться — в основном из-за улучшения питания, но генетика тоже имела значение.

Механизмы увеличения роста не до конца понятны. Отчасти этому может способствовать смертность — рост требует времени, поэтому чем дольше живет организм, тем больше у него времени, чтобы стать выше. Вдобавок женщины чаще предпочитают высоких самцов, которые, в свою очередь, могут быть более репродуктивно-успешными.

Двух этих факторов может быть достаточно, чтобы способствовать эволюционному увеличению роста человека будущего. Сейчас самые высокие люди живут в странах Европы, лидируют Нидерланды (по последним данным, средний рост местных мужчин составляет 184 см, женщин — 170 см). Однажды большинство людей на планете догонят и даже обгонят их.

На протяжение миллионов лет вместе с ростом предков менялся их скелет — он стал более легким, потому что они меньше полагались на силу и больше на инструменты. Оседлость избавила от необходимости постоянно ходить, мы стали чаще сидеть, поэтому плотность костей уменьшилась. В наши дни, когда немало времени мы проводим за столами, машинами, в креслах и на диванах, тенденция должна усилиться.

Мышцы человека тоже будут уменьшаться, особенно в верхней части тела, потому что уже сейчас многим людям не нужно забивать антилоп, валить лес и возделывать поля, а если нужно, для этого есть машины, тракторы, гидравлика, бензопилы.

Вслед за мышцами и скелетом должны уменьшиться зубы и челюсть. У наших предков гомининов (к ним также относят шимпанзе и гориллы) были большие зубы и челюсти — они были нужны для измельчения волокнистых овощей. Когда человек стал есть мясо, а затем готовить еду, челюсти и зубы уменьшились. Сейчас пища стала еще податливее — наггетсы, котлеты, тесто, мороженое — значит, жевать нужно еще меньше, поэтому челюсти должны сжаться (в ущерб зубам мудрости).

Изменятся ли стандарты красоты? Лонгрич считает, что люди будут меньше отличаться друг от друга и в целом станут привлекательнее. Постоянно смешиваясь, они приблизятся к среднему показателю цвета волос, лица и глаз. Возможно, внешний вид будет еще сильнее подпитываться стандартами в СМИ.

Мозг — самая характерная черта человека, наряду с разумом — может измениться кардинально. За 6 миллионов лет его размер у гомининов увеличился втрое. То есть был естественный отбор на большой мозг, он помогал использовать инструменты, понимать языки и ориентироваться в сложных обществах. Кажется, эти триггеры остались на месте, но это не совсем так. Наоборот, наш мозг уменьшается.

В Европе максимальный размер мозга у людей относится к периоду 10 000-20 000 лет назад, как раз перед изобретением сельского хозяйства. Затем началось уменьшение. У людей в XXI веке мозг меньше, чем у далеких предков и даже чем у жителей средневековья. Причины до конца не ясны.

Возможно, после изобретения сельского хозяйства жиры и белки в рационе стали более дефицитными, поэтому организму было невыгодно иметь энергозатратный мозг — он сжигает около 20% всех получаемых человеком калорий (подробно мы писали о работе мозга в этой статье).

Другая вероятная причина — жизнь охотников-собирателей была тяжелее, чем у аграрных обществ. Современным людям не нужно было соревноваться в смекалке с хищниками и антилопами или запоминать, где в лесу растет фруктовое дерево, а где в округе на тысячи километров находится водопой. Чтобы управляться с орудиями для пашки не нужна была великолепная координация, которую охотники развили за счет лука и копий.

Наконец, жизнь в обществе, где каждый специалист в чем-то одном, в отличие от племен, где все универсальны, должна быть умственно проще. Так, люди в каменном веке умели охотиться, выживать, воевать, мастерить инструменты, собирать травы и создавать из них лекарства, при этом имели магическое мышление (верили в богов) и писали музыку. Современным людям не обязательно играть так много социальных ролей.

Размер мозга — половина дела. Например, у слонов и косаток он больше, чем у нас. Примерно такой же по размеру мозг был у неандертальцев, но большая его часть отвечала за зрение и контроль над телом, а способность к языкам и использованию инструментов была низкой. Поэтому неясно, как потеря массы повлияет на общий интеллект. Возможно, мы утратим одни способности, но усилим другие, актуальные для нового времени.

Личные качества человека тоже могут измениться. Во-первых, жизнь охотников-собирателей требовала агрессии для охоты и выживания, но в нашем обществе она стала неадекватной чертой. Во-вторых, древние общества жили группами около тысячи человек, поэтому у них было мало связей, а отношения часто длились всю жизнь. Современные мегаполисы насчитывают миллионы человек, мы часто путешествуем или переезжаем по работе, и это требует от нас быть более общительными, открытыми и терпимыми — более конформистскими.

С другой стороны, наши инстинктивные стремления, доставшиеся от предков, пока никуда не делись. Современное общество удовлетворяет в основном материальные, но не психологическое потребности. В том числе поэтому многие люди страдают от расстройств: тревоги, депрессии. Отбор, нацеленный на рост психологической устойчивости, может сделать человека будущего более счастливым.

Однако благополучие вида может удалить из генофонда безумных гениев вроде Исаака Ньютона, Чарльза Дарвина, Винсента Ван Гога или Джими Хендрикса. Возможно, именно способность вида к несчастью порождала великих писателей, музыкантов, ученых. Без них мир может стать пусть и счастливым, но скучным.

Думать о будущей эволюции можно опираясь не только на исторические данные, но и на то, что могут дать технологии. Они уже превратили нас на рубеже XX-XXI веков, как считают некоторые мыслители, в инфоргов (информационные организмы). Термин принадлежит философу и популяризатору информационной этики, профессору Оксфордского университета Лучано Флориди.

Инфоргами, по мнению Лучано, являются не только люди, способные оперировать большим количеством информации, но и искусственный интеллект (например, чат-боты), и вообще любые объекты: материальные и нематериальные. Инфорги-люди — предтеча киборгов. В общем случае тезис такой: мир будущего нельзя строить без оглядки на алгоритмы и инновации, которые нас окружают; они, возможно, являются новым фазовым переходом в эволюции.

Например, алгоритмы теоретически могут помочь человеку контролировать генетические предрасположенности потомства и выбирать эмбрионы с нужным набором признаков, как уже происходит при селекции в сельском хозяйстве. Уже доказано, что редактирование ДНК эмбриона возможно, но пока это морально недопустимо, потому что превращает детей в субъект медицинских экспериментов. Однажды технологии станут совершеннее, и моральный компас может сместиться.

Компьютеры тоже могут оказать влияние на эволюцию. Проводя десятки часов в смартфонах, современный человек уже делегирует решения алгоритмам — о том, как выглядеть, как одеваться, с кем иметь романтические знакомства.

То, каким будет генетический код наших детей, может определять (и частично уже определяет) компьютерный код (например, в 2017 году 38% американцев находили себе пару онлайн, хотя еще в 1995 году таких знакомств было только 2%). Неясно, к чему это приведет, но изменения точно будут, и происходить они будут гораздо быстрее, чем раньше.